Самым запоминающимся событием в Мск (кроме гениальной совершенно выставки Коровина, открывшегося для меня с неожиданной стороны своей пастельной Ниццей и кислотно-желтыми лимонами! - и за это Родина не забудет  Панна Ванчукевич) стало корейское караоке на Юго-Западной.
Ах как пели мои друзья корейские песни! Ах как мы с Женей на 100 баллов исполнили "Wind of chages"! Ах как меня потом было не оттащить от микрофона и песен Deep Purple, Placebo и RHCP! "Californicaton" я считаю теперь своим главным хитом. (Олимпийский, я не вижу ваших рук!)

А это одна из самых запомнившихся мне работ Константина Алексеевича. 1917. "Вечер". Репродукция не передает глубины, к сожалению, потому что глядя на эту картину - чувствовалось, как Луна манила, море шумело приливом, и звучала гитара... (и мужчина-то какой!)


Аэропорт Шереметьево. Терминал Е.
Самолет до Риги через пару часов, а там уже и Германия... До свидания, столица!

Я очень люблю Москву. Даже не смотря на то, что у меня в ней постоянные мигрени. В ее животе вынашивается все то, что в моей жизни связано с бешеными вечеринками, богемными походами в музеи, возможностью сорваться и быстро помчаться на другой конец города встречаться с друзьями...
В Питере не так. В Питере - тише.
Москва дарила и продолжает дарить мне огромное количество друзей, встречи с которыми всегда - совершенно незабываемые и совсем не такие, как у нас.
В "Хазарском Словаре" Милорада Павича Калина объясняет Петкутину:
- Если случается что-нибудь приятное, всегда нужно приправить это какой-нибудь неприятной мелочью - так этот момент лучше запомнится. Потому что человек дольше помнит не добро, а зло.

Я часто думаю про эти слова, и про то, насколько они правдивы. Потому что всегда из череды приятных встреч запоминается та последняя, что приправлена осознанием, что вы в следующий раз Бог знает когда увидетесь... В этот раз - всё так и было, как сказала Калина. Все куда-то разъезжаются...
Пройдет пара-тройка лет, и мы уже будем встречаться в Сеуле, Белграде, Париже, Дублине... Будем пить ракию, сакэ, сидр и виски, говорить с прохожими на чужих языках и вспоминать, как всего-то несколько лет назад мы сидели на питерских и московских кухнях, пили красное вино из "Пятерочки", ругали в маршрутках "Дорожное радио", гуляли по Арбату и Таврическому саду в полночь...

Дорога - особое совершенно пространство. В дороге всегда - одиноко, ответственно, ностальгически. Что-то осталось позади, что-то мерцает за поворотом. Со многими, может быть, уже никогда не увидимся, потому что новая жизнь накрывает волной, и под этот обвал не обязательно попадают все твои знакомые.

Люди приходят в твою жизнь и уходят из нее - это неизбежно.
Это как кусочки смальты, которые сначала составляли мозайку, а потом по прошествии времени начали отваливаться.

@темы: в аэропорте, дорога, хазарский словарь

Это дневник о путешествиях и путешественниках. О королевах высокогорий, нищенствующих монахах, странствующих рыцарях и просто бродягах.

Я заметила, что стала много ездить по разным странам, и что память далеко не всегда способна удержать все, что с тобой случатся в поездке. Одним словом, что необходимо записывать.

Здесь будет много чего сказано - здесь будут ночи, сигареты, фонари, рокнролл... а потом и средние века, башни, манускрипты и западноевропейское искусство, и театр, и постоянная смена ролей, и - соответственно - переодевания, грим и маски... Но больше всего будет аэропортов и костелов.
Потому что храм - это прообраз Царства Небесного на земле, а всякий аэропорт, как известно - Чистилище, где под табло с рейсами толпятся, переминаясь с ноги на ногу, путешественники, как души-скиталицы (дада, те самые, о которых Адриан написал Animula vagula blandula - "душа бродяжка нежная") в ожидании начала посадки, с ручной кладью - ограничение 8 кг - самое необходимое с собой, без чего никак не обойтись, как и положено при захоронении. И прежде чем выйти из этого Чистилища и отправиться в новый город на поиски церкви, неизбежно придется пройти паспортный контроль...



Allegoria Sacra, Giovanni Bellini
Галерея Уффици